Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу - Страница 36

– В чем дело? – встревожено спросил Вася.

– Засада, – ответила правая голова.

Мы, не сговариваясь, выхватили оружие и заняли круговую оборону.

– Да не, не в том смысле, – успокоил Горыныч. – Просто дальше ходу нет.

– Тьфу на тебя, – сплюнул Заика, пряча пистолет. – Напугал, земноводный.

– Толком объясни, – потребовал Паляныця.

– Смотрите, – змей отступил немного в сторону, уступая проход. – Мы отключил перестрел. Вот эти впадины, – он указал на стену, – скрывают метатели стрел и огня.

– Ну?

– Это еще не все. Вон за той стеной, – когтистый палец указал на заворот тоннеля, – находится оружейная богатырей, которую мы ищем.

– Странное место для тайника, – пожал плечами Заика.

– Конечно, – подтвердил Горыныч. – В здравом уме до такого и не додумаешься.

– Ну, отключил ты перестрел. Дальше что? – Вася старался быть спокойным, но постоянные стычки с Заикой и потеря пятигранника начали сказываться на его нервах.

– Дальше, насколько я помню, дыхание Мары.

– А по-нашему? – попросил уточнить я.

– Газовая атака и смерть от удушья. Токмо очень мелкий зверь аль птица сможет пробраться дальше, вон до того камня, нажать на него, отключить ловушку.

Мы замолчали. Было над чем поломать голову.

– Где же здесь взять дрессированную животину? – вслух размышлял Паляныця. – Слышишь, Летун, может, твою кошку попросить?

– Не вариант, – помотал я головой. – Она ростом с теленка и весит примерно столько же. Проще нам троим идти. Эх, жаль: ни противогаза, ни ОЗК.

– Даже не мечтай, – махнул лапой змей. – Сей газ разъедает все, акромя драгоценных металлов, потому как в основе лежит магия. Солгерд опосля Родительского суда сумел разлить по сосудам дыхание дочери Чернобога, так что защиты от него практически нет. Разве что вы знаете соответствующее заклятие. Нет? Так и говорить не об чем.

– А погоня не стоит на месте, – почему-то вырвалось у меня.

Друзья посмотрели на меня и отвернулись, соображая по одному.

– Так, так, так, – Заика ходил взад-вперед, иногда налетая на Паляныцю, который на это не обращал внимания, то осматривая стены, то что-то прикидывая.

Змей вообще вел дискуссию сам с собой, перебирая в своих головах все возможные варианты. Один раз он и мою фамилию зацепил, только я так и не понял, в каком смысле: прикидывал и так, и эдак, вспоминал знакомые заклинания, поминая по матушке свою дырявую память, потому что в нужный момент большинство магических формул из нее иммигрировали. Эх, стать бы сейчас птицей, да перелететь этот чертов коридор!

Что за фигня? Тоннель, парни и змей вдруг начали расти в размерах, а рюкзак и одежда чуть не задавили меня. Все тело зачесалось, мышцы словно кто-то сдавил в кулак, внутренности спрессовались с такой силой, что в глазах потемнело. И нос начал чесаться, просто невмоготу. Эй, что происходит? Я крикнул об этом вслух, а на деле получилось какое-то непонятное чириканье. Все посмотрели на меня, глаза их стали размерами с небольшие прожектора. Але, пацаны, вы чего?

– Слышь, земноводный, твоя работа? – Заика грозно надвигался на змея. Сейчас он был готов порвать любого, даже коркорушу, на сотни маленьких котят.

– Мы не в курсе! – взвизгнула правая голова, прячась под крыло.

– Тогда кто? – Паляныця тоже был разозлен не на шутку. Того и гляди, головы в морской узел завяжет.

– Это не мы, клянусь нашей библиотекой! – Горыныч взвизгнул в три голоса, прикрываясь лапами. – Он сам!

Парни топтались на месте, не зная, что предпринять.

Я с трудом выбрался из складок одежды, осмотрел себя с ног до головы. Вернее, с лап до клюва. Мамочки! Я – птица. Хоть не голубь, и то хлеб.

– А что, – Заика посмотрел на меня, немного склонив голову на бок. – Мне нравится. Сокол, если не ошибаюсь?

– Может, и сокол, – ответил Паляныця. – Не воробей – и ладно. Что делать-то с ним? Как он вообще таким стал? Горыныч, чего закрылся? Думаешь, не доберусь?

Я посмотрел на лапу. Камень до сих пор зажат. Не знаю почему, но от этого мне стало легче. Интуиция что-то чирикнула, но я по-птичьи не очень. А знаете, птицей быть не так уж и плохо. Запахи ощущались более остро, зрение такое, что можно разобрать, как на противоположной стене микробы митинг устраивают, к тому же в голове сразу четко определились стороны света. Мне и без солнца было четко ясно, что пещера, куда мы стремились, находится строго на севере. Такое впечатление, что кто-то вложил в мозги компас.

– Але, земноводный! Ты меня слышишь? – Паляныця бесцеремонно дернул за крыло.

– У нас только одна версия, – Горыныч осторожно двумя головами явился на свет белый. Средняя продолжала держать глухую оборону. – Летун.

– Эврика! Нашел! Объяснил! – съязвил Заика и тут же зашипел: – Без тебя знаем, что Летун. Ты бы его еще по имени-отчеству назвал.

– Да не, мы не в том смысле, – уразумев, что угроза постепенно проходит стороной, змей полностью раскрылся. – Леонид ваш – летун, ну, по-другому – Змей Огненный Волк.

– Какой волк, какой змей? – не мог взять в толк Вован. – Ты что, птицу от млекопитающего отличить не можешь?

Ох, и тупой же ты, братец Заика! Лучше вспомни пары по магическим существам. Кто может принимать чаще всего облик волка, но иногда и других животных и птиц, помогает людям, совершает подвиги, считается непобедимым и неуловимым?

Странно, но мой вопрос озвучил Паляныця, и добавил:

– Как совпало-то, а? Фамилия и способности.

– А ведь точно, – прозрел, наконец, Вован. – Так это ж красота просто! Интересно, а он яйца нести может?

Вот я тебе снесу, когда облик человеческий приму. От всей души снесу, ты у меня свое потомство страусом высиживать будешь.