Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу - Страница 44

– Я чего-то не понял? – вмешался Заика. – Куда дальше-то?

Вдруг в районе груди, там, где висела звезда, стало постепенно тлеть тепло. Ага, вот она, подсказка!

Похоже, не у меня одного засигналил талисман. Заика и Вася тоже потянулись под латы, извлекая на воздух цепи. Знаки потянулись один к другому, заставляя нас сопротивляться.

– Снимай их, парни, – приказал Вася, пытаясь поскорее избавиться от ноши. – Иначе лбы поразбиваем.

Звезда сопротивлялась, сорвать ее было сложно, но я управился. Едва оказавшись на свободе, она потянула меня вперед, так что вскоре три кулака встретились над самым центром возвышения. Было больно. Я уже говорил, наверное, что кулак Паляныци размером с голову? А упоминал, как бьет? Заика даже зашипел от боли. А Василию хоть бы хны.

Фрагменты же повели себя как-то странно. Они крутились вокруг вращающегося пятигранника, как планеты вокруг Солнца, а потом круг Заики вдруг замер горизонтально, и из пятигранника ударил луч вверх и вниз. Когда вспышка в глазах немного отпустила, я посмотрел на творение магии. Луч вверху упирался в Полярную звезду, а внизу, словно маркер, рисовал по линиям сложную кривую.

– Мобила есть у кого-то? – вдруг засуетился Заика, не выпуская из ладони цепочку.

– Откуда? – ни я, ни Паляниця не могли понять беспокойства друга.

– Калиныч, книга моя с тобой?

– Ага, – змей вытащил неизвестно откуда электронный прибор.

– Дай сюда. Быстрее!

Горыныч подсуетился, и уже через секунду Вовка вовсю снимал алтарь. Зачем?

Луч от фрагментов все рисовал и рисовал, пока вдруг по нарисованному не вернулся назад, с каждым сантиметром накаляясь все сильнее. В точке, когда ломаная превратилась вновь в прямую, верхний луч резко сократился, превратился в импульс и ударил в камень. Пространство искривилось, разлетелось на осколки, будто зеркало, не выдержавшее напряжение, начало кружить вокруг нас. Мы вчетвером висели в невесомости, как космонавты на орбите. Осколки ускорили скорость до такой степени, что меня начало тошнить. Я закрыл глаза, чтобы не смотреть на эту карусель. Ох, худо мне! Такое впечатление, что навалилось похмелье нежданно-негаданно, а выпить-то я забыл. Еще немного – и все, прощай воспитание, простите друзья, обед: здорово!

Кончилась эта пытка внезапно. Мои ноги снова попирали что-то твердое, невесомость сменилась тяжестью в желудке. Я рискнул открыть глаза.

Мы стояли перед дверями таверны с неуместным названием «Радуга», причем первая буква была написана латынью, но как-то рублено, что ли? Округлостей в ней не существовало вовсе, словно ее составлял ребенок из ровных палочек, как-то вот так:

– Простите, – Заика бросился в ближайшие кусты. Через секунду оттуда донеслись определенные звуки.

За спиной фыркнул конь, заскрипели колеса. Я оглянулся. Остановившийся было проезжий мужчина со своей спутницей подстегнул коня, искоса поглядывая то на таверну, то на Заику.

– Мы там еще не были, – попытался объяснить все Горыныч. Куда там! У лошади разве что копыта не задымили.

Да уж, попали.

Заика вышел из кустов бледный, бодрый, едва шатаясь. Как говорится, общипанный, но не побежденный.

– Кому стоим? – спросил он, вытирая рот тыльной стороной ладони.

– А куда идти-то? – не понял Вася.

– Зайдем, медку хлебнем, – предложил вдруг Горыныч. – Мы угощаю.

Он первым открыл ворота. Мы же вошли скромно, в калитку.

– Хозяин, три бокала и три бочки меду, – крикнул змей, выбирая, где лучше примостить свое седалище так, чтобы и рядом быть, и никому другому не мешать. – Присаживайтесь рядком, поговорим ладком.

ГЛАВА 15

Прав был Горыныч, заказав только напитки. Как по мне, то после последнего перехода мед был бы как нельзя кстати. Он тонизировал, приводил в чувство.

Мы осушили по первому бокалу, принялись за добавку. Горыныч потягивал напиток прямо из бочек двумя головами, держа их в лапах. Третья, центральная, только поглядывала завистливо на своих товарок, терпеливо ждала очереди, облизываясь и нервно сглатывая. Ну да, не продумала как-то природа этот момент: головы три, а лапы – всего две. Впрочем…

– Любезный, – поманил я пальцем халдея.

Тот подскочил, словно всю жизнь мечтал прислужить именно мне, склонился в полупоклоне:

– Чего изволите-с?

– В вашем заведении найдется шланг или труба метра в полтора?

– Сию минуту уточню, – халдей исчез мгновенно, как по волшебству.

– Вот это сервис! – восхитился Заика. Зеленоватый оттенок кожи его лица сменился на румянец. Напиток, однако!

– Зачем тебе шланг? – тихо спросил Паляныця, наклоняясь ко мне.

– Горыныча жалко, – ответил я, искоса поглядывая на две блаженно улыбающиеся и одну страдающую головы.

Вася понимающе кивнул.

Через минуту явился хозяин, неся в руке мой заказ.

– Прошу, господа, – он подал мне полудюймовый шланг. – Стоимость включить в счет?

– Будьте так любезны, – попросил я и подозрительно уставился на подношение. – Новый?

– Обижаете! – а глазки-то забегали, щечки слегка побледнели, голосок дрогнул. Ладно, проверим.

– Премного благодарен, – я был сама любезность.

Едва хозяин удалился, я раскрутил шланг. Новый, хорошо промытый, даже не пахнет пластиком. Метра полтора есть, может немного меньше, но Горынычу сойдет. Я вставил один конец в непочатую бочку, вторую сунул в зубы змею:

– Пей, Калиныч, а то слюной подавишься. Что без тебя делать-то будем?

Пить и говорить одновременно средняя голова не умела, но по блаженно закатившимся глазам было ясно, что благодарность его не имеет границ. В разумных пределах. Ее товарки переглянулись, левая спросила правую: