Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу - Страница 88

– Ну, наконец-то, – Вася присел, обнял меня за шею. – Я уж думал: все, сорвалась операция. Давай, перевоплощайся быстрее.

Я помотал головой, потрогал лапой грамотку.

– А-а, понял, – Паляныця начал отвязывать ее. – Боишься быть задушенным. Все, давай. Нет, погоди.

Он быстро снял повязку, кивнул, мол, давай.

Боль, холод, ветер… В таких экстремальных условиях перевоплощение превращалось не просто в пытку, а в изысканное издевательство. Ох, как же хорошо, что ткань камуфляжа поддерживает постоянную, оптимальную температуру для тела! Тонкие иголки холода, пронизавшие кожу, постепенно уступали место теплой волне, прокатившейся от шеи до пят. Надеюсь, воспаление мне все же не грозит.

– Здорово, – проговорил, наконец, я, надевая поверх доспехов цепочку со звездой. – Не ждал в таком виде?

– Я уже вообще тебя не ждал, – признался Вася, пожимая мне руку. – Идем, времени нет.

Я сделал шаг и застонал сквозь зубы. Рана была слишком свежей, разболелась не на шутку.

Вася, не говоря ни слова, подхватил меня и поволок к лагерю. Я едва успевал передвигать ногами, чтобы хоть как-то помочь ему.

– Ох и разгулялась Ледница, – чтобы не молчать, сказал сержант.

– Думаешь, ее проделки? – поддержал я разговор, а самому хотелось сцепить зубы и молчать.

– А чьи еще? Я, конечно, не гидрометцентр, но тут и к гадалке не ходи. Разве не чувствуешь мороза в воздухе?

– Есть малехо.

– Ну, рассказывай.

– Да тут и рассказывать нечего, – я коротко описал свои похождения.

Из-за метели воевода Василий выделил нам шалаш. Вася передал меня прямо в лапы Горыныча. Это сейчас я уже знаю некоторые особенности его анатомии, а тогда было невдомек, откуда он доставал аптечку. Да разве это было важным? Заика только подсмеивался, но мне плевать было, лишь бы боль поскорее унялась. Горыныч ввел лекарства, воин темника аккуратно зашил рану, наложил повязку.

– Ну, как все прошло? – Заика подсел ближе.

– Нормально, – а что я еще мог сказать?

– Это по дороге туда или назад? – друг кивнул на рану.

– Туда. Стрелами.

– Вот же ж снайперы чертовы!

– Да ладно. Могло быть и хуже.

Вовчик ничего не ответил, только сжал плечо крепко. Воин черниговский принес горячий душистый отвар с медом, я прихлебывал его, Заика молча наблюдал за мной. По глазам было видно, что он испытывает большое облегчение. Могу только представить, что чувствовал друг, пока я находился на задании. И, главное, уходил как-то впопыхах, не попрощались, даже слова не сказали друг другу. Может, поэтому взгляд немного виноватый?

– Да не парься ты, – я толкнул друга кулаком в плечо. – Все путем.

– Впервые жалею, что такая способность только тебе досталась, – признался он. – Вдвоем намного легче было бы.

– Не факт, – вмешался Горыныч. В шатер он, естественно, не помещался, но две головы из трех умудрился просунуть. – Иногда двое не пройдут там, где один пролезет.

– Я заметил. Ты лучше расскажи, как тебя тут приняли? Этот момент я как-то выпустил из виду.

– Ну как, – замялся немного змей. – Радушно, почти с хлебом-солью.

– Ага, – усмехнулся Заика. – Только вместо хлеба копьями угостили и стрелами присолили. Калиныч парнем горячим оказался, ждать нас не стал, самолично явился, без приглашения, так что гостеприимство получилось радушным, я бы даже сказал пламенным. Темник черниговский сгоряча зажженными стрелами приказал палить, потому что обычные наше авиакрыло не брали. Знаешь, нервная система у аборигенов все же не железная, а тут еще змеюшка наш ни с того, ни с сего решил характер показать. В общем, суматоха еще та поднялась, так что пока мы с Васей всех угомонили да по углам развели, про тебя как-то забыли.

– Ну, как вы тут? – Вася решительно подвинул голову Горыныча, зашел внутрь вместе с воеводой.

– Живем, командир, – доложился я. – Чайку хочешь?

– Потом. Ну, от лица объединенного командования объявляю тебе благодарность.

Мне бы встать, только высота не позволяла, поэтому я только привстал, отрапортовал:

– Служу народу Украины, – и снова уселся на чурку, которая служила табуретом.

– Лихо, вой, лихо, – воевода хлопнул меня по плечу, от чего часть отвара оказалась на земле. – Я уж и не чаял, что добром дело свершится. Мыслил: бахвалы, походють краем да назад повернут, мол, неможливо пробиться. Ан, нет! Да еще весточку возвернули. Златом бы тебя одарить, да нет злата. Вот, носи во здравие, – с этими словами Василий снял с пальца перстень, протянул мне. – Дар за службу ратную.

Ничего себе здесь медальки раздают! Я посмотрел на Васю, мол, что делать? Тот только кивнул.

– Аль мал золотник? – по-своему расценил мои сомнения темник. – Уж извини. В Чернигов вернемся – достойно награжу.

– Нет-нет, все нормально, – я поспешил принять награду. – Ничего больше не надо.

– Ну, как знаешь.

– Мы чего пришли, парни, – Вася подсел возле меня. – План согласован, ночью выступаем. Наша задача: двое идут с авангардом, завязывают бой. Один с Калинычем наносит авиаудар. Есть вопросы, предложения?

– Я больше Леньку одного не оставлю, – решительно сказал Заика. – Хватит, и так столько глупостей натворил за короткое время.

– Ну, вот и решили. Теперь отдыхать. Как стемнеет – начнем.

Воевода вышел, а Паляныця попросил Горыныча:

– Слушай, не в службу, а в дружбу: принеси рюкзаки, а? Заправиться не помешает, а то негоже в драку лезть, когда желудок бурчит.

– Это мы сейчас, – змей мгновенно испарился.

– А снежок-то закончился, – констатировал Заика, выглядывая наружу.

– Да уж, теплее стало, – согласился Паляныця. – О, вот и тылы поспели. Ты реактивный, Калиныч?