Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу - Страница 22

– Прости, Калиныч, что перебиваю, но неужели Творец построил еще один Мир? – не удержался я от вопроса.

– Не, – помотал головой змей. – Творец взрастил Древо, и наши триединые Миры – ветка на его стволе, а, так как веточка самая нижняя, ближняя к корням, то и дети Творца жили в ней в надежде отпочковаться от вотчины, свои Древа взрастить. Так, может, и случилось бы со временем, кабы не драконовские порядки, братьями заведенные.

– Постой, – теперь не утерпел Паляныця. – Ивановна нам рассказывала, что не так давно, лет двадцать назад, ангел Сатанаил едва не превратил наши Миры в Хаос, отобрав их у Творца.

– Ну? – не понял Горыныч.

– Нестыковочка, однако.

– Не вижу противоречий, – тоном профессора возразил змей. – Ну, была попытка, знаю. Получилось бы у Сатанаила – ветка отмерла бы, как на настоящем дереве, делов-то.

– То есть, одержи победу Ангел – мы бы все равно погибли?

– Ага. Стоп! Дайте мне договорить. О чем это я? А, так вот. Изгнал Творец Сынов Своих в Срединный Мир Древа. Это, как почка на ветке. В этом Мире братья и томятся по сей день, а заместо них поставил дружину Ангелов за тремя Мирами надзирать да справедливый суд вершить. Ну, историю Миров, надеюсь, вы и без меня знаете. Солгерд с той поры несколько сотен лет стоял во главе Великого Совета магов, руководил перестройкой нашего Мира, привел его в современный вид, написал много трудов, а написанные ранее отдал на изучение. Вот такая вот история.

– Ну? – Паляныця потребовал продолжения.

– Что? – не понял змей, но тут же сообразил: – А-а, ты о Леднице? Детей своих братья не всех с собой взяли, некоторых Творец и Берегиня оставили в темницах триединого Мира. Ледница одна из них. Ее упрятали так давно, что никто уже и не помнил вход в ее темницу, и, коли бы не вы, она еще тысячи лет там скучала бы себе без вреда для общественности. В ларец особый заточили, печатью звездной запечатали. Есть еще кое-что. Дед наш сказывал, якобы писал Солгерд в пророчестве своем: «и придут вои числом три, и станут искать младших богов по всем Миру, и идти им со звездою дорогой рунною. А ежели не осилят вои силы богов младших, быть триединому миру мертвым на веки веков», – Горыныч даже глаза закрыл, смакуя каждое слово, словно песню, и выдал: – Звезду, я так понимаю, вы нашли.

– Нашли то нашли, только… – Вася протянул ладонь, на которой сверкнул пятигранник. – Разломалась она, в общем.

– Мы, в общем-то, так и понял.

Змей замолк на некоторое время, потом хитро улыбнулся, сказал почти весело:

– Думаете, зря мы, что ль, к Василисе Ивановне гостей встречать подрядился? Знаете, сколь долго мы ждал вас, молодцы? Не один десяток люда из Пограничья на моей спине вывезен от Тропы, вас дожидаючись.

– Зачем это тебе? – удивился Заика.

– С нами с рождения никто водиться не хотел, считали нас недотепой, что ли? А так хотелось настоящей борьбы вкусить, дабы страх, и пот, и кровь – все кипело, аки вода. Дабы не досыпать, да спать у костра, да чтобы опасность со смертью в обнимку за нами ходили.

– Романтик, – фыркнул Вася. – Что ж, теперь откушаешь всего по полной, смотри, не подавись.

– Не, не романтик мы, – возразил змей. – Мы полезным хотим быть, чтоб при деле, да стоящем. Чтобы родичи не потешались боле. Вы звезду покажете?

Мы выложили свои частицы. Сама звезда, омытая моей кровью, приобрела червонный оттенок, словно была смешана с ртутью.

– На ней были какие-то знаки вроде рун, – сказал я, сообразив, наконец, чего же не хватало. – Пропали они.

– Не пропали, – возразил Горыныч, внимательно глядя на части пентаграммы. – Путь рунный рождается, там они. Ледница-то не просто так улетела. Она матушку свою да сестер ищет. Нам же теперича ее по пути рунному перехватить надобно, дабы беды не случилось. А как на путь взойдем, руны сами возобновятся.

– Слушай, Калиныч, спросить хотел, – проговорил я. – Там, на ларце, пентаграмма почему-то в перевернутом виде была, а отверстие для цепочки на луче находится, вот, смотри. Как же правильно ее носить?

– Правильно носить в виде звезды, просто пентаграмма есть ключом для темницы Ледницы. Ключ провернулся, замок открылся, узница вылетела. Потому ты ее в перевернутом виде видел. Вообще-то пентаграмма значит…

– Закругляйся, Калиныч, – то ли приказал, то ли попросил Вася. – Не до исторических экскурсов сейчас. Чую, вот-вот гости пожалуют, да не с добром.

– Это да.

– Командир, а куда сматываться? – спросил я.

– Так к нам! – змей от усердия даже головой в потолок ударился. – Ой! У нас пещера потайная есть, там и экипируемся.

– Ну, кому стоим?

Мы люди военные, нам команды дважды повторять не надо. Едва змей освободил окно, мы похватали рюкзаки, друг за дружкой покинули через него помещение и короткими перебежками рванули к частоколу. Горыныч на ходу забрасывал нас к себе на спину. Ловко, между прочим!

– За гребни держитесь! – крикнул он, едва Паляныця занял свое место за моей спиной. Заика сидел первым.

Змей сделал короткий разбег и ракетой стартовал параллельно земле, мастерски разминувшись с выросшим перед ним частоколом. Некоторое время он летел на бреющем. Сквозь свист ветра мне удалось расслышать вой труб и рожков, сменившихся набатным колоколом. Не знаю, почему, только сердце сжалось. Я буквально спинным мозгом почувствовал, что все это звуковое шоу было по наши души.

Тем временем змей наращивал скорость и высоту, при этом часто маневрируя, так что посторонние мысли мгновенно выветрились из головы, сосредоточившись только на безопасности своего драгоценного тела.